Если бы это было так, это бы еще ничего, а если бы ничего, оно бы так и было, но так как это не так, так оно и не этак! Такова логика вещей!
Заявка с Hobbit GenHet Fest
1-13. Гэндальф | Радагаст. Сидеть на крылечке, курить трубку, есть грибы, рассуждать о судьбах Средиземья.
Исполнение просто ЛОЛ.
Пишет GenHet!Anon:
1-13. Гэндальф | Радагаст. Сидеть на крылечке, курить трубку, есть грибы, рассуждать о судьбах Средиземья.
Исполнение просто ЛОЛ.
Пишет GenHet!Anon:
27.02.2013 в 23:39
Заказчик, простите великодушно, укур получился жуткий. Понесло.
Исполнение 1. 950 словДым кольцами поднимался к небу… а, нет, простите великодушно, вовсе не к небу: кольца запутывались в кроне дерева, вокруг которого был выстроен дом Радагаста Бурого. Что дерево, что дом… особой разницы между первым и вторым Гэндальф, честно говоря, не видел, поскольку мхом заросли оба — от фундамента до ветвей и от корней до крыши.
Маги сидели на крылечке, уютно устроившемся на выступающих из земли корнях, и молчали. Гэндальф курил, Радагаст перебирал свежесобранные грибы.
— Хорошо сходили, правда? — Бурый маг нежно погладил бок корзинки. — Дождичек был. Славный такой дождичек, грибной. А на следующей неделе, глядишь, опять будет… Ты же задержишься до следующей недели, а, Гэндальф?
— Посмотрим, — неопределённо ответил Гэндальф, выпустив широкое пышное колечко.
— Посмотри, посмотри… ой, посмотри, Олорин, красота-то какая! — Радагаст извлёк из корзинки здоровенного рогатого жука. Жук недовольно сучил лапками и еле слышно гудел.
— Кхм… Да, красота, — согласился Серый маг. — Радагаст, давно хотел у тебя спросить… как бы это сказать-то… Айвендил, зачем тебе грибы?
Радагаст возмущённо всплеснул руками и попытался встать, но зацепился мантией за рассохшуюся доску и рухнул обратно. Гэндальф сунул ему свою трубку.
Некоторое время господа маги сидели молча, передавая трубку друг другу. Колечек под пологом кроны собралось на целое облако.
— Это всё Саруман, — сказал вдруг Радагаст и испуганно оглянулся, как будто Саруман мог выскочить из-за угла дома.
— В каком это смысле «Саруман»? — удивился Гэндальф. — Грибы для него? Или он тоже любит грибы? Или…
— Да ну тебя, Олорин! Саруман как-то зашёл ко мне в гости. Эдак, знаешь, по-соседски. — Радагаст затянулся. — Зашёл, чайку попили, поговорили о делах…
— О делах?
— А что, у меня и дел нету, что ли?
— Есть, есть, что ты, Айвендил!
— То-то же! — Радагаст широко взмахнул трубкой, чуть не сшибив черенком шапку. Серый привычно уклонился. — Мы вот на Дол-Гулдур собрались… Гэндальф, это ведь тайна?
— Конечно, тайна, — невозмутимо подтвердил Гэндальф. — Ты мне про эту тайну ещё в начале июня рассказал, а до того я тебе рассказывал — раз в год как по часам.
— Точно! — лицо Радагаста просветлело, а дымные колечки приобрели нежно-зелёный цвет. — Значит, тайна, но не совсем… Кстати, Гэндальф, ты на кроликах поедешь или на лошади?
— На лошади, разумеется. Айвендил, ты не отвлекайся, ты про грибы и Сарумана… Ох, как-то оно странно звучит!
— Но звучит, согласись? — Радагаст задумчиво поскрёб щёку, заросшую неопрятной щетиной. — Саруман и грибы, грибы и Саруман, война Сарумана с грибами… Не любит Саруман грибы. Совсем. Я ему лучшие экземпляры отобрал: пожарить хотел, с маслицем, с лучком… а он чего-то и отказался. Мол, вредно. И пошло по Средиземью: Радагаст, грибы, вредно… Ну его, Сарумана этого. Сам он вредный. Хоть и Белый.
Гэндальф покосился на особо крупный экземпляр, лежавший сверху, — насыщенно красный, с яркими белыми крапинками, — но от комментариев воздержался.
— Ну чего, чего ты, Олорин? Думаешь, я их есть буду? Не буду. Это на лекарства! Этот, красненький, — на настоечку. Этот беленький — на мазь. А вот эта, с юбочкой… — Радагаст покрутил в пальцах крепенькую бледную поганку. В глазах мага стояла прямо-таки отцовская гордость за славный лесной урожай. — Эту я засушу и припрячу на чёрный день.
— А остальные? — не удержался Гэндальф.
— А остальные съедим. — Радагаст удивлённо пожал плечами. — С маслицем и лучком. Смотри, какой подосиновичек славный.
Гэндальф поперхнулся дымом. Впрочем, его утешало то, что маги, а особенно Майяр, живут долго, да и вообще бессмертны. Подумаешь, какие-то грибы! Вот только…
— Помнится, раньше ты грибов не ел, — сказал он, разглядывая подосиновик. У подосиновика почему-то была ярко-фиолетовая шляпка. — Ты раньше вроде траву… ел всякую траву, хочу я сказать. Салат там, капусту… Элронда подсадил на эту дря… в смысле, траву. А? Айвендил?
Радагаст поёрзал и вдруг рывком взлетел с крыльца. Щелястая доска разочарованно скрипнула, упустив добычу.
— В то время, когда Враг распростёр свои чёрные крыла над беззащитным Средиземьем, не время есть траву! — воскликнул он торжественно. — Трава — погибель воина и мага! Трава дарует разум, но не силу! А грибы…
— Грибы даруют силу? — недоверчиво уточнил Гэндальф. Радагаст энергично кивнул:
— А то! Знаешь Беорна?
— Э… да, знаю.
— Вот! Вот именно Беорн научил меня есть грибы! Он как оприходует парочку, так его пони сразу начинают ходить на задних ногах, разговаривать, посуду мыть…
— Ну, посуду мыть — для этого грибы не нужны, — перебил Гэндальф приятеля, вспомнив небезызвестную компанию гномов. — Это дело такое, добровольное. С грибами-то всякий сможет…
— Не скажи, друг, не скажи. — Радагаст плюхнулся обратно на крыльцо и рассеянно потянул из корзинки мухомор. — Слыхал — есть такие люди, берсерки называются?
— Где?
— Да Враг их знает… — Радагаст подумал. — Беорн знает точно. Рассказывал он про них красиво. Мол, мухомор-другой — и враги сами в штабеля складываются. Как лес у лесорубов... Кстати, слышал про лесорубов? На них хотели варги напасть, вместе с гоблинами. Так сначала кто-то варгов шапка… шишками закидал, а потом пришёл медведь и сел на теремок. Ну и конец варгам. И гоблинам тоже.
— А теремок-то откуда взялся? — Гэндальф чувствовал, что глаза у него так и стремятся к переносице, но усилием воли возвращал их на место.
— Да кто ж его знает, — безмятежно ответил Радагаст, откусывая от мухомора. — Я вот как-то раз возвращаюсь с кроликами — а дома нет. Один дуб, и кот на нём сидит. Здоровый такой, чёрный. Цепь золотая толщиной с палец на шее… и малиновый сюртук — как у того хоббита. О, слушай, Олорин, может, это хоббит и был?!
— Может. — Гэндальф решительно протянул руку и отобрал у Радагаста мухомор. — Может, и хоббит. А может, Торин Оукеншильд.
— Почему Торин? — с интересом спросил Радагаст, косясь на вожделенный мухомор. — Он вроде не малиновый. Может, Смог собственной персоной? У него этих золотых цепе-е-е-ей… воз и целое Подгорное королевство.
— А на дубу-то он что делал? — Гэндальф сосредоточенно разглядывал мухомор. — Торин — Оукеншильд. Ему можно. А Смогу?
— А Смог песнь пел! Убаюкивающую! — торжествующе сообщил Радагаст. — Он ведь такой, баюн!.. Э, Олорин, отдай гриб! Ну, отдай, тебе столько не съесть!
— Ещё как съесть. — Гэндальф с усилием дожевал шляпку и примерился к ножке. — Сила, говоришь? Да пребудет с нами Сила!.. а у тебя ещё есть.
— Тоже верно, — согласился Радагаст задумчиво — и потянулся за следующим грибом.
URL комментарияИсполнение 1. 950 словДым кольцами поднимался к небу… а, нет, простите великодушно, вовсе не к небу: кольца запутывались в кроне дерева, вокруг которого был выстроен дом Радагаста Бурого. Что дерево, что дом… особой разницы между первым и вторым Гэндальф, честно говоря, не видел, поскольку мхом заросли оба — от фундамента до ветвей и от корней до крыши.
Маги сидели на крылечке, уютно устроившемся на выступающих из земли корнях, и молчали. Гэндальф курил, Радагаст перебирал свежесобранные грибы.
— Хорошо сходили, правда? — Бурый маг нежно погладил бок корзинки. — Дождичек был. Славный такой дождичек, грибной. А на следующей неделе, глядишь, опять будет… Ты же задержишься до следующей недели, а, Гэндальф?
— Посмотрим, — неопределённо ответил Гэндальф, выпустив широкое пышное колечко.
— Посмотри, посмотри… ой, посмотри, Олорин, красота-то какая! — Радагаст извлёк из корзинки здоровенного рогатого жука. Жук недовольно сучил лапками и еле слышно гудел.
— Кхм… Да, красота, — согласился Серый маг. — Радагаст, давно хотел у тебя спросить… как бы это сказать-то… Айвендил, зачем тебе грибы?
Радагаст возмущённо всплеснул руками и попытался встать, но зацепился мантией за рассохшуюся доску и рухнул обратно. Гэндальф сунул ему свою трубку.
Некоторое время господа маги сидели молча, передавая трубку друг другу. Колечек под пологом кроны собралось на целое облако.
— Это всё Саруман, — сказал вдруг Радагаст и испуганно оглянулся, как будто Саруман мог выскочить из-за угла дома.
— В каком это смысле «Саруман»? — удивился Гэндальф. — Грибы для него? Или он тоже любит грибы? Или…
— Да ну тебя, Олорин! Саруман как-то зашёл ко мне в гости. Эдак, знаешь, по-соседски. — Радагаст затянулся. — Зашёл, чайку попили, поговорили о делах…
— О делах?
— А что, у меня и дел нету, что ли?
— Есть, есть, что ты, Айвендил!
— То-то же! — Радагаст широко взмахнул трубкой, чуть не сшибив черенком шапку. Серый привычно уклонился. — Мы вот на Дол-Гулдур собрались… Гэндальф, это ведь тайна?
— Конечно, тайна, — невозмутимо подтвердил Гэндальф. — Ты мне про эту тайну ещё в начале июня рассказал, а до того я тебе рассказывал — раз в год как по часам.
— Точно! — лицо Радагаста просветлело, а дымные колечки приобрели нежно-зелёный цвет. — Значит, тайна, но не совсем… Кстати, Гэндальф, ты на кроликах поедешь или на лошади?
— На лошади, разумеется. Айвендил, ты не отвлекайся, ты про грибы и Сарумана… Ох, как-то оно странно звучит!
— Но звучит, согласись? — Радагаст задумчиво поскрёб щёку, заросшую неопрятной щетиной. — Саруман и грибы, грибы и Саруман, война Сарумана с грибами… Не любит Саруман грибы. Совсем. Я ему лучшие экземпляры отобрал: пожарить хотел, с маслицем, с лучком… а он чего-то и отказался. Мол, вредно. И пошло по Средиземью: Радагаст, грибы, вредно… Ну его, Сарумана этого. Сам он вредный. Хоть и Белый.
Гэндальф покосился на особо крупный экземпляр, лежавший сверху, — насыщенно красный, с яркими белыми крапинками, — но от комментариев воздержался.
— Ну чего, чего ты, Олорин? Думаешь, я их есть буду? Не буду. Это на лекарства! Этот, красненький, — на настоечку. Этот беленький — на мазь. А вот эта, с юбочкой… — Радагаст покрутил в пальцах крепенькую бледную поганку. В глазах мага стояла прямо-таки отцовская гордость за славный лесной урожай. — Эту я засушу и припрячу на чёрный день.
— А остальные? — не удержался Гэндальф.
— А остальные съедим. — Радагаст удивлённо пожал плечами. — С маслицем и лучком. Смотри, какой подосиновичек славный.
Гэндальф поперхнулся дымом. Впрочем, его утешало то, что маги, а особенно Майяр, живут долго, да и вообще бессмертны. Подумаешь, какие-то грибы! Вот только…
— Помнится, раньше ты грибов не ел, — сказал он, разглядывая подосиновик. У подосиновика почему-то была ярко-фиолетовая шляпка. — Ты раньше вроде траву… ел всякую траву, хочу я сказать. Салат там, капусту… Элронда подсадил на эту дря… в смысле, траву. А? Айвендил?
Радагаст поёрзал и вдруг рывком взлетел с крыльца. Щелястая доска разочарованно скрипнула, упустив добычу.
— В то время, когда Враг распростёр свои чёрные крыла над беззащитным Средиземьем, не время есть траву! — воскликнул он торжественно. — Трава — погибель воина и мага! Трава дарует разум, но не силу! А грибы…
— Грибы даруют силу? — недоверчиво уточнил Гэндальф. Радагаст энергично кивнул:
— А то! Знаешь Беорна?
— Э… да, знаю.
— Вот! Вот именно Беорн научил меня есть грибы! Он как оприходует парочку, так его пони сразу начинают ходить на задних ногах, разговаривать, посуду мыть…
— Ну, посуду мыть — для этого грибы не нужны, — перебил Гэндальф приятеля, вспомнив небезызвестную компанию гномов. — Это дело такое, добровольное. С грибами-то всякий сможет…
— Не скажи, друг, не скажи. — Радагаст плюхнулся обратно на крыльцо и рассеянно потянул из корзинки мухомор. — Слыхал — есть такие люди, берсерки называются?
— Где?
— Да Враг их знает… — Радагаст подумал. — Беорн знает точно. Рассказывал он про них красиво. Мол, мухомор-другой — и враги сами в штабеля складываются. Как лес у лесорубов... Кстати, слышал про лесорубов? На них хотели варги напасть, вместе с гоблинами. Так сначала кто-то варгов шапка… шишками закидал, а потом пришёл медведь и сел на теремок. Ну и конец варгам. И гоблинам тоже.
— А теремок-то откуда взялся? — Гэндальф чувствовал, что глаза у него так и стремятся к переносице, но усилием воли возвращал их на место.
— Да кто ж его знает, — безмятежно ответил Радагаст, откусывая от мухомора. — Я вот как-то раз возвращаюсь с кроликами — а дома нет. Один дуб, и кот на нём сидит. Здоровый такой, чёрный. Цепь золотая толщиной с палец на шее… и малиновый сюртук — как у того хоббита. О, слушай, Олорин, может, это хоббит и был?!
— Может. — Гэндальф решительно протянул руку и отобрал у Радагаста мухомор. — Может, и хоббит. А может, Торин Оукеншильд.
— Почему Торин? — с интересом спросил Радагаст, косясь на вожделенный мухомор. — Он вроде не малиновый. Может, Смог собственной персоной? У него этих золотых цепе-е-е-ей… воз и целое Подгорное королевство.
— А на дубу-то он что делал? — Гэндальф сосредоточенно разглядывал мухомор. — Торин — Оукеншильд. Ему можно. А Смогу?
— А Смог песнь пел! Убаюкивающую! — торжествующе сообщил Радагаст. — Он ведь такой, баюн!.. Э, Олорин, отдай гриб! Ну, отдай, тебе столько не съесть!
— Ещё как съесть. — Гэндальф с усилием дожевал шляпку и примерился к ножке. — Сила, говоришь? Да пребудет с нами Сила!.. а у тебя ещё есть.
— Тоже верно, — согласился Радагаст задумчиво — и потянулся за следующим грибом.